Американские добровольцы в Испании

Есть среди современных левых некоторая идеализация испанской Гражданской войны, навеянная советским и анархистским агитпропом, подсвечивающим исключительно “позитивные” стороны этого конфликта.

Однако, испанская “гражданка” являлась войной индустриальной эпохи с участием современных профессиональных армий, со всеми её специфическими особенностями. В том числе, и с беспощадными и ужасающими “мясными штурмами”. Исполнителями которых чаще всего являлись добровольцы-интернационалисты, которых республиканское командование воспринимало как дешевый “расходный материал”, используя их в качестве “ударной силы” в своих иногда не очень хорошо продуманных наступлениях. Именно с этим отношением, - а не с особым героизмом иностранных добровольцев, - связано то, что интернационалисты гибли в 3 раза чаще, чем собственно сами испанцы.

“Чемпионами” по участию в “мясных штурмах” в ходе Гражданской войны в Испании стали американцы. Умудрившиеся всего лишь за год потерять убитыми, ранеными и пленными почти что две трети личного состава.

Уже осенью 1936 года Компартия США по заданию Москвы приступила к рекрутингу добровольцев для отправки в Испанию. Несмотря на то, что из 2.800 граждан, выразивших желание помочь Республике, три четверти являлись коммунистами (членами партии или её молодежной секции), будущее добровольческое подразделение решено было назвать в честь “нейтрального” Авраама Линкольна. Дело в том, что Иосиф Сталин опасался, что развитие Испанской революции сильно “влево” подтолкнет Францию и Англию к сближению с итальянско-немецкой Осью, поэтому любые намеки на “социалистический” бэкграунд международной помощи должны были быть исключены. Борьба должна была вестись от имени “прогрессивной демократии” в лучших традициях принятой Коминтерном новой линии на создание Народных антифашистских фронтов. А, учитывая “культ Линкольна” в эпоху “Нового курса” Рузвельта, подобное название должно было привлечь к испанской борьбе симпатии не только пролетариата, но и всех людей демократических взглядов.

Снабдив первый контингент одинаковыми черными чемоданами, партия посадила добровольцев на пароход, предупредив о том, чтобы все они представились по прибытию во Францию туристами. Ибо уже тогда “найм” в иностранную армию был незаконным делом.

Но французские таможенники не были столь тупыми, как об этом думали американские товарищи: распознав в “туристах” с однотипными черными чемоданами с желтым ремешком будущих интернационалистов, французы приветствовали их криками Vive la Republique!, без проблем проставив штампы. Пересев на поезд в сторону севера, получивший впоследствии прозвище “Красный экспресс”, добровольцы прибыли к испанской границе, где их уже поджидали организованный испанскими коммунистами автобусы. Через несколько месяцев, когда французы закрыли границу, новые добровольцы вынуждены были уже либо нелегально пересекать её пешком по горам, либо перемещаться на лодках с риском быть затопленными союзным франкистам итальянским флотом.

По прибытию в Испанию вся романтика для американцев закончилась. 

Будучи переброшены на тренировочную базу в Альбасете, американцы в течение двух недель “упражнялись” с деревянными палками (из-за нехватки винтовок в республиканской армии), параллельно выслушивая бесконечные речи главного политкомиссара Интернациональных Бригад, фанатизированного француза Андре Марти, которому везде чудились изменники, троцкисты и члены пятой колонны, которых он угрожал извести под корень (что, собственно, он и делал, периодически расстреливая “подозрительных” интернационалистов по различным обвинениям).

Американские добровольцы перед маршем на базу в Альбасете

После этого очень краткого “обучения” американцев, некоторые из которых даже не получили военной формы и не совершили ни одного тренировочного выстрела, в конце февраля 1937 перебросили на юго-восток от Мадрида, в район реки Харамы, где они должны были взять штурмом позиции марокканских подразделений, лучших сил мятежных франкистов.

Учитывая, что часть американцев получила на руки присланные Советским Союзом винтовки образца 60-80-х годов 19 века, у командира “Батальона Линкольна” Роберта Хэйла Мэрримана возник закономерный вопрос - каким образом необученные, плохо вооруженные и не знающие местности добровольцы смогут одолеть окопавшихся и испытанных в боях северо-африканских воинов, чуть ли не с рождения обученных военному делу?

Республиканские офицеры заверили, что будет обеспечена поддержка артиллерией, авиацией и бронетехникой, а на правом фланге их прикроет опытная кавалерия. И это еще не учитывая поддержку испанской пехоты, которая пойдет вслед за американскими “штурмовиками”. Все будет в порядке.

Надо ли говорить, что ничего из обещанного не было сделано. Артиллерийские залпы были даны, но с опозданием на 3 часа, 2 броневика действительно появились вдалеке, но в бой не вступили, укатив с позиций, а когда Мэрриман позвонил в штаб обороны узнать по поводу авиации, его самого обвинили в том, что он не подал необходимый сигнал для коррекции огня пилотами. Услышав об этом в первый раз в жизни, удивленный Мэрриман распорядился сшить из кальсон и рубашек белое полотнище (“точку коррекции”), но т.к. к тому моменту уже совсем рассвело, расстилавшие его солдаты были убиты пулеметным огнем марроканцев.

Видя такой расклад, Мэрриман вновь позвонил в штаб уточнить насчет поддержки республиканской пехоты. Находившийся на том конце провода югославский полковник и политкомиссар XV Интернациональной бригады (к которой был приписан батальон) Владимир Чопич заявил, что испанцы уже ушли далеко вперед и американцы должны поддержать атаку. Мэрриман видел, что в реальной жизни испанцы продолжали сидеть в окопах на второй линии обороны, но Чопич, разразившись руганью, приказал атаковать марроканцев “любой ценой”.

Не имея более никакого выбора (неисполнение приказов грозило расстрелом), Мэрриман, не получив никакой поддержки, повел своих необученных и плохо вооруженных солдат в бессмысленный “мясной штурм”. В результате этого первого боя у реки Харама, насчитывавший 450 бойцов “Батальон Линкольна” потерял 120 человек убитыми и 175 ранеными; в том числе в первые же минуты был тяжело ранен и сам Мэрриман.

Сумев продвинуться только на 15 метров, американцы под градом пуль в итоге откатились обратно в свои окопы. Впоследствии, один из выживших в этой бесполезной операции сообщил репортеру, что “батальон назван в честь Авраама Линкольна потому что он тоже был убит”. 

Этого мало: расстроенный политкомиссар Чопич, потребовал самой обычной “децимации”, т.е.расстрела каждого десятого из оставшихся в живых бойцов по обвинению в “отступлении без приказа”, и лишь вмешательство Дмитрия Павлова, командовавшего советским танковым батальоном, предотвратило окончательное физическое уничтожение американского подразделения.

Поредевший “Батальон Линкольна”, который был доукомплектован новичками-американцами, сведенными в “Батальон Вашингтона”, просидел в окопах у Харамы вплоть до июня 1937 года и лишь ослабление натиска мятежников предотвратило повторение дебютной катастрофы. 

Но “окопное сидение” длилось недолго, потому что уже в июле американцев в качестве “штурмовиков” использовали во время неудачной Брунетской операции, где подразделение вновь потеряло больше половины личного состава убитыми, ранеными и пленными. После этого разгромленные подразделения были объединены, получив имя “Батальон Линкольна-Вашингтона”

Осенью 1937 остатки американского батальона были использованы в качестве штурмовой пехоты во время Арагонского наступления, шагая впереди советских танков, и, после тяжелых потерь наконец были выведены в тыл на отдых.

В декабре добровольцев бросили на оборону Теруэля, где они, в условиях феноменального для Испании холода, ценой больших потерь пытались удерживать позиции, но таки были вытеснены превосходящими силами франкистов. Получив приказ на отвод сил в тыл для отдыха, американцы этого сделать не сумели, т.к. по дороге на резервные позиции измотанные трехнедельными боями добровольцы были резко перенаправлены командованием в новое тяжелое наступление в Сегура-де-лос-Баньос в качестве ударной силы. Хотя атака увенчалась успехом, никаких тактических последствий для республики она не принесла.

В марте 1938 года совершенно изможденные американцы, находясь на резервных позициях в Арагоне были рассеяны внезапным наступлением франкистов, разрезавших территорию Республики надвое. Здесь “Батальон Линкольна-Вашингтона”, которым командование пыталось заткнуть дыры на разных участках, снова потерял бóльшую часть своего состава убитыми, ранеными и пленными. Фактически же, интернациональный батальон вообще перестал существовать: первоначальный его состав в основном выбыл из строя, а поток добровольцев из США и Канады практически иссяк. Поэтому на этом последнем этапе подавляющее большинство батальона уже составляли сами испанцы.

В последний раз “Батальон Линкольна-Вашингтона” принял участие в крупном наступлении на Эбро в июле 1938, напоминавшим самые кровавые битвы эпохи Первой Мировой; с несущимися на вражеские позиции “человеческими волнами”, тысячами трупов и массированными бомбардировками. Франкисты, имевшие преимущество в артиллерии и авиации, отбили эту последнюю попытку Республики перейти в контрнаступление.

А в самый разгар битвы, 21 сентября 1938 премьер-министр Республики Хуан Негрин объявил об одностороннем выводе интернационалистов из войны в качестве “жеста доброй воли”. Тем самым республиканское руководство надеялось инициировать мирные переговоры с франкистами и избежать полного поражения. В целом, этот “жест” недорого обошелся Республике, т.к. благодаря “грамотному” использованию добровольцев, интернациональные бригады больше не представляли ценности с военной точки зрения, а в ответ Негрин рассчитывал что Франко уберет с фронта боеспособные регулярные немецкие и итальянские части, чего конечно же не было сделано.

В общем, 1 ноября 1938 года остатки иностранных добровольцев, тепло попрощавшись в Барселоне с местными жителями, покинули Испанию. 

Итог полуторагодовой кампании для американских интернационалистов был достаточно тяжелым: из 2.800 добровольцев, прошедших через батальон, около 700 погибли, а полторы тысячи получили ранения различной степени тяжести.