Золотая эпоха пакистанской левой

Что касается всяких "внедрений" и "инфильтраций", то тут вспоминается опыт Пакистана. Нынешние пакистанские коммунисты и левые в целом влачат более чем жалкое существование, но так было не всегда. На заре истории Пакистана коммунисты были достаточно влиятельной силой, и что всего удивительней, - не имея никакого отношения к троцкизму, пакистанские коммунисты почти на всём протяжении 40-70-х только и держались на плаву за счет самого настоящего "энтризма". Т.е. тактики внедрения в некоммунистические группы и организации с целью их "идеологического захвата". Сей иезуитский способ политической борьбы изначально был предложен самим Львом Давыдовичем в 1934 году французским троцкистам, а затем взят на вооружение и некоторыми другими сторонниками Троцкого, но особо блестящих результатов не дал (за исключением, может быть Британии), так что постепенно троцкистское движение от этой методы вроде бы отказалось.

Пакистанские коммунисты дошли ровно до такой же идеи самостоятельно. И надо заметить, реализовали ее куда успешней.

Сама по себе Коммунистическая Партия Пакистана выделилась из Компартии Индии в 1948 году на основе её мусульманского крыла после получения независимости обеих стран от Великобритании. Не слишком многочисленная КПП, расценив ситуацию в молодом Пакистане как предреволюционную, тотчас же после создания инициировала широкую кампанию по инфильтрации в Мусульманскую Лигу. МЛ в тот момент - очень пёстрая в политическом смысле коалиция самых разных сил, среди которых можно было встретить и консерваторов-феодалов, и буржуазных прогрессистов, и левых исламистов, типа Маулана Бхашани ("Красный Маулана"), которые имели значительное влияние. Именно с целью поддержки левоисламского крыла коммунисты, - сохраняя инкогнито, - вступали в Мусульманскую Лигу, пропагандируя среди её участников оригинальный коктейль из социализма, ислама и классовой ненависти к феодалам.

Маулана Бхашани

Однако в 1949-50 гг. внутри Лиги возобладали правоконсервативные взгляды и левоисламское крыло, - а вместе с ним и коммунисты, - были оттуда вычищены. Собственно, только в этот короткий период 1949-51 КПП и действовала под собственным именем, не пытаясь прикрываться какими-либо "зонтичным" фасадом.

В 1951 году отдельные коммунисты были вовлечены в заговор генерала Акбар Хана (бравого вояки, претендовавшего на роль "пакистанского Ататюрка"), расчитывавшего совершить прогрессивный военный переворот, но из-за лишней болтовни некоторых участников заговор был раскрыт. Причем КПП была обвинена чуть ли не в его организации (якобы коммунисты "манипулировали" тщеславным Акбар Ханом) и запрещена правительством. 

Коммунисты расстроились не сильно и партия начала действовать под вывеской Демократической Студенческой Федерации, которая ранее была учреждена самими же коммунистами как независимая неполитическая организация, превратившаяся в ведущую студенческую ассоциацию страны. Но достаточно быстро выяснилось что за фасадом ДСФ скрывается запрещенная КПП, и в 1954 году правительство запрещает еще и федерацию.

Эмблема Демократической Студенческой Федерации

Но и это не сломило духа пакистанских коммунистов. Централизовано и систематически они начали вступать в леволиберальную партию "Азад" (Свобода), образованную еще в 1949 году некоторыми изгнанными членами прогрессивных секторов Мусульманской Лиги во главе с Мианом Ифтихаруддином. В 1955-56 коммунисты из "Азад" приняли активное участие в переговорах с другими левоисламскими и левонационалистическими региональными группировками, типа синдской Синдх Хари, пуштунской Худаи Хидматгар и белуджийской Авам Джамаат, завершив их формированием в 1957 году Национальной народной партии (Национальной партии Авами). 

Влияние членов запрещенной КПП внутри этой левонационалистической/левоисламской партии было настолько велико, что первым генеральным секретарём Авами был избран коммунист Афзал Бангаш. Отчасти от того, что в руководстве партии расселось множество коммунистов, отчасти потому, что Авами встала у руля стихийных рабоче-крестьянских волнений, в 1958 году пришедший к власти после военного переворота генерал Аюб Хан первым делом обрушил особо мощные репрессии на Авами, воспринимая её просто как подставную структуру КПП. 

После некоторых послаблений режима, в 1962 году Авами была возрождена почти в том же самом виде - причем влияние коммунистов даже еще больше усилилось. То есть, крупнейшая в стране левая оппозиционная партия фактически оказалась в руках запрещенной КПП. 

Мало того. Еще в 1955 году правительство, борясь с влиянием левых идей в молодежной среде, учредило подконтрольную Национальную Студенческую Федерацию. Как нетрудно догадаться, вскоре её ряды пополнились бывшими членами запрещенной прокоммунистической Демократической Студенческой Федерации, которые уже в 1958-59 гг. полностью изменили идеологический облик организации. "Угнав" у правительства НСФ, коммунисты превратили её в крупнейшую студенческую организацию Пакистана, а в 1963 году федерация де-факто трансформировалась в молодежное крыло "прокоммунистической" Авами.

Эмблема Национальной Студенческой Федерации

И все бы даже было неплохо, если бы не два события: советско-китайский раскол и индо-пакистанская война 1965 года.

В первом случае запрещенная КПП разделилась на пропекинский и промосковский сектора, что в последующем нашло отражение и в расколе Авами, в которой сначала неофициально, а затем и публично, возникли два центра силы: прокитайский во главе с Маулана Бхашани, и просоветский под руководством Абдул Вали Хана.

Ситуация усугубилась в ходе второй индо-пакистанской войны. Индия, как мы помним, считалась "просоветской" державой, поэтому пекинское руководство в пику враждебному СССР всецело поддержало Пакистан. Вслед за этим прокитайская фракция КПП/Авами так же объявила конфликт "народной войной", а Аюб Хана - "представителем прогрессивной национальной буржуазии", который не только отстаивает независимость страны перед лицом международного империализма (т.к. Индию поддерживал СССР, а США и Великобритания отказались поддерживать куда более слабый Пакистан, тем самым выступив на стороне советско-индийского блока), но и проводит верную политику модернизации пакистанской промышленности и общества (что конечно истинные коммунисты могут только приветствовать). Даже про "левый поворот" говорилось: мол, придуманная Аюб Ханом "базовая демократия" (система, при которой 80 тысяч членов избирательной коллегии, участвующих в выборе президента, избираются на местном уровне) очень похожа на русскую систему советов. 

Позиция просоветского крыла КПП/Авами была чуть хитрее, но в целом столь же революционна: промосковские коммунисты расценили происходящее как конфликт молодой пакистанской буржуазии с буржуазией международной (как необычно). И, дескать, логика борьбы с империалистической осью толкает эту пакистанскую буржуазию к тому, чтобы крепить сотрудничество с социалистическим блоком во главе с СССР. Поэтому КПП нужно поддерживать "прогрессивные патриотические сектора" внутри пакистанской буржуазии, которые готовы развернуться на Восток. 

Как бы подтверждая верность обеих версий "марксистского анализа", влияние Авами начало стремительно падать. Увлекшись безостановочными склоками и поиском "правильных" буржуев пропекинская и промосковская фракции банально прозевали начавшееся в 66-67 гг. массовое народное движение против Аюб Хана.

Студенческая демонстрация протеста в Хайдарабаде. 1968

И в этот момент как чёрт из коробки на политическую сцену выскочил Зульфикар Али Бхутто, бывший министр иностранных дел в правительстве Аюб Хана, поругавшийся с ним после фактического поражения страны в войне с Индией (хотя официальная пропаганда преподносила поражение как победу).

Воспользовавшись вакуумом на левом фланге, который коммунисты сами же и создали, он буквально из ничего сколотил Народную Партию Пакистана, выдвинув архиреволюционную социалистическую программу, разработанную…втёршимся в доверие к Бхутто коммунистом Джалалудином Абдур Рахимом (Ислам, демократия, социализм, бесклассовое общество, вся власть народу, вот это всё). Они же, пакистанские коммунисты, не примкнувшие ни к промосковской, ни к пропекинской фракциям, составляли основной костяк идеологического аппарата на этом первом этапе развития НПП.

Зульфикар Али Бхутто

В итоге, именно НПП, а не погрязшая в вечных спорах Авами, сумела стать авангардом борьбы против Аюб Хана, сплотив вокруг себя и рабочих, и крестьян, и многочисленные национальные меньшинства под лозунгами движения к социализму. Под эгидой НПП из левых студентов и рабочих была даже организована "Народная гвардия"; партийная милиция, противодействовавшая влиянию правых и исламистов на улицах, а так же занимавшаяся охраной многочисленных антиправительственных митингов, охвативших страну в 1968-69 гг.

В результате беспрецедентного общественного давления Аюб Хан в марте 1969 покинул президентский пост.

Зульфикар на митинге НПП

Совершенно естественно, что на всеобщих выборах 1970 НПП одержала убедительную победу в Западном Пакистане, тогда как в Восточном Пакистане (который ныне Бангладеш) победила местная левоцентристская Народная Лига. Вокруг вопроса о формировании нового единого правительства обеих частей Пакистана возник кризис, который был очень мудро разрешён военными во главе с Яхья Ханом, который просто-напросто пошёл войной на взбунтовавшуюся восточную провинцию. 

Кстати говоря, несправедливую агрессию Пакистана против будущего Бангладеш опять поддержал Китай, а вслед за ним и маоистские сектора коммунистического движения, тогда как Бхутто и ряд руководителей НПП (изначально относившиеся к военной акции положительно) вскоре раскритиковали генералов, за что были водворены в тюрьмы как "национальные предатели". Меж тем, интервенция Индии в Бангладеш привела к новому позорному поражению Пакистана, Яхья Хан был сброшен с политического олимпа, а вышедший из-за решетки Бхутто стал и президентом и премьер-министром.

Правда на этом история успехов пакистанских коммунистов и завершается. Потому как после очень короткого периода "социалистического натиска" правительства Бхутто, в течение 73-75 гг. коммунисты и левые исламисты стали стремительно терять влияние в НПП. Под влиянием нефтяного кризиса и ухудшения экономической обстановки, правые перешли в контрнаступление, а внутри самой НПП феодальные и буржуазные элементы инициировали масштабные чистки против "коммунистических экстремистов", в результате чего к 1975 году НПП полностью утратила свой первоначальный ультралевый облик. 

Период 75-77 характеризовался планомерным подъёмом самого мрачного политического исламизма, которому Бхутто и НПП фактически не препятствовали. Столкновения между левыми студентами и фундаменталистами стали привычным явлением в кампусах пакистанских городов. На окраинах страны всё бóльшее влияние приобретали исламистские джамааты, в политической жизни торжествовали консервативные тенденции, противостоящие "западной модернизации".

Пакистанские левые студенты в Лахоре

Все это увенчалось очередным военным переворотом 1977 года, когда к власти пришёл отмороженный генерал Зия уль-Хак, развернувший, с одной стороны, масштабнейшие репрессии против светской оппозиции (сам Бхутто был повешен по весьма спорному обвинению в организации политического убийства), а с другой - инициировав процесс исламизации страны, превратив за десятилетие Пакистан в то, чем он сегодня еще продолжает являться (т.е. в ультраконсервативную отсталую страну). 

Всего удивительней то, что сыновья казненного Бхутто Муртаза и Шахнаваз, в своём стремлении отомстить за смерть отца, вернулись к "ультралевым истокам" Народной Партии Пакистана. В 1979 году, совместно с группой молодых левых, ими была создана Al-Zulfikar Organisation: группа городской вооруженной борьбы, которая своими действиями должна была дать толчок к формированию широкого антиправительственного вооруженного фронта, борющегося за учреждение революционного социалистического государства в духе первой программы НПП.

Нет никаких сомнений, что помимо латиноамериканского опыта Че Гевары, на стратегию и тактику этой организации повлияли и события в соседних Иране и Афганистане, где в период 78-79 гг. произошли народно-демократические антикапиталистические революции. 

Не стоит поэтому удивляться, что штаб-квартира AZO разместилась в революционном Кабуле, откуда прошедшие обучение в Ливии и Палестине бойцы организации в 1980-83 гг. незаконно проникали в Пакистан для осуществления нападений на представителей власти и ограблений банков. Наиболее известной акцией AZO считается угон самолета компании PIA Карачи-Пешавар в марте 1981 года, когда в обмен на жизни пассажиров удалось добиться освобождения 50 политических заключенных из пакистанских тюрем. Однако в 1983 году, после неудачной попытки покушения на Зия уль-Хака во время его визита в Индию, руководство AZO поссорилось с просоветскими спецслужбами Афганистана и вынуждено было переместить свою штаб-квартиру в далекий Дамаск. Где начались уже внутренние конфликты по поводу стратегии дальнейшего развития и к середине 80-х AZO успешно разложилась, превратившись в малочисленную группировку вокруг Муртазы Бхутто.

Примерно тот же путь, - от боевого энтузиазма первых лет диктатуры Зии уль-Хака до разложения и ликвидации середины 80-х, - прошли и другие левые и коммунистические организации Пакистана. Потому как в первые годы диктатуры левые и молодые коммунисты, - сконцентрированные в Национальной Студенческой Федерации, - пытались активно сопротивляться исламизации. Этот период отмечен не только многочисленными акциями протеста против хунты генералов, но и жесточайшими столкновениями между левыми студентами и исламистскими группами. 

Участие Пакистана в войне в Афганистане открыло доступ к огнестрельному оружию, поэтому в 80-83 годах перестрелки с десятками убитых и раненых стали обыденностью крупных пакистанских городов. Происламские группы врывались в студенческие кампусы и общежития с целью "уничтожения безбожников и антипакистанских элементов", тогда как представители левых сил (в основном, Национальной Студенческой Федерации) формировали группы обороны от "фашизма" и атаковали исламистов во имя "восстановления демократии". 

Головокружительный рост политического насилия в кампусах и университетах заставил правительство Зия уль-Хака вовсе запретить студенческие союзы. С этого момента начал деградировать последний бастион пакистанских левых. К 85-87 году от былого величия молодежного коммунистического движения в университетах не осталось уже ничего.

Ну а после того, как в 90-х наступил черед некоторой либерализации, о возрождении коммунистического движения не могло быть и речи по понятным причинам: социализм потерпел крах.