Ланкийская левая и индийский империализм

Весьма любопытный кейс антиимпериалистической борьбы из истории радикально-коммунистической организации “Джанатха Вимукти Перамуна” (Народно-освободительный фронт), которая в 1987 году, - на фоне индийской интервенции в Шри-Ланку, - подняла кровавое патриотическое восстание против правительства и “индийского империализма”. Курьёз в данном случае заключается в том, что, активно используя анти-индийские лозунги и столь же активно уничтожая людей по обвинению в “коллаборационизме”, военно-политическое руководство ДВП на самом деле не просто не горело желанием прямого столкновения с индийскими войсками; оно напрямую поддерживало контакт с интервентами для недопущения возможных “эксцессов”, которые позволили бы хорошо вооруженному индийскому контингенту жестко ответить на партизанскую деятельность ДВП. 

Сегодня, в эпоху сплошных “договорняков” и “реальной политики”, такого рода “неофициальные договоренности” между номинальными врагами не выглядят чем-то из ряда вон выходящим. Постмодерн есть постмодерн, тут свои правила, кто думает иначе - тот весьма наивен. Но и в 20 веке, судя по всему, подобный подход тоже практиковался, да не кем-то, а, - в данном случае, - радикальнейшими и непримиримыми марксистами-ленинцами. 

Про шри-ланкийский “Народно-освободительный фронт” (Джанатха Вимукти Перамуна) кратко можно сказать следующее: это была коммунистическая организация, пытавшаяся, в условиях советско-китайского раскола, дистанцироваться от обоих полюсов “международного коммунистического движения”, защищая собственный “третий путь” к освободительной социальной революции. Соответственно, внутри ДВП изначально были крайне сильны тенденции к сингальскому народничеству (сингалы - этническое буддистское большинство Шри-Ланки), что позволяет теперь говорить о ДВП как о “национально-коммунистической” организации, хотя чисто этническими националистами члены “Народно-освободительного фронта” не являлись. 

В любом случае, апелляции именно к сингальской буддистской идентичности (как основы государственности) внутри ДВП были очень мощными, что препятствовало развитию организации на севере острова, где проживало тамильское индуистское меньшинство. Внутри которого, в свою очередь, параллельно развивались тамильские левые группы, тоже не очень хорошо взаимодействующие с сингалами.

Находясь под некоторым духовным влиянием Кубы, ДВП в 1971 году прославился “защитным восстанием” против правительства, по итогу которого организация была разгромлена, а тысячи людей убиты.

Однако, благодаря амнистии 1977 “Народно-освободительный фронт”, - сохранивший свою структуру внутри тюремных стен, - вновь появился на политической сцене страны и начал быстро расти. 

В 1983 году Шри-Ланку охватил огонь межэтнической вражды - по городам прокатилась волна организованных ультраправыми погромов тамильского меньшинства, в ответ на это на севере острова началось сепаратистское восстание тамильских организаций, значительная часть которых тогда еще были левыми. Уловив благоприятную конъюнктуру, правительство заголосило о “международном левом заговоре против страны”, запретив по случаю и ДВП, который к произошедшему вообще никакого отношения не имел. 

Несправедливый запрет привел к возвращению “Народно-освободительного фронта” в подполье и более активной подготовке к очередному “защитному восстанию”.

Тем временем тамильский мятеж перерос в крупномасштабную гражданскую войну, в ходе которой более мотивированные тамилы теснили плохо вооруженную и скверно организованную правительственную армию с севера острова. Однако за счет массированной западной помощи, к 1987 году ланкийская армия сумела перейти в контрнаступление, возвращая ранее потерянные территории, приближаясь к оплоту тамильского сепаратизма - полуострову Джафна. И когда войска, казалось бы, готовы были нанести последний удар, вмешалась Индия, которая с середины 70-х поддерживала и вооружала тамильских сепаратистов, рассматривая их как собственные “прокси” в геополитической региональной борьбе. 

Боевики ланкийских "Тигров освобождения Тамил Илама" в тренировочном лагере в индийском штате Тамил-Наду

Индия предложила президенту Джаявардене сделку, от которой тот не смог отказаться: Индо-шриланкийское мирное соглашение, в соответствии с которым контингент Индийских миротворческих сил (IPKF) должен был временно оккупировать тамильские территории, подавив местный сепаратизм, и высвободить ланкийскую армию для исполнения иных срочных задач. 

Каких именно? Одним из главных правительственных обоснований “капитулянтского” индо-шриланкийского договора, который вызвал ярость у подавляющей части населения (укажу, что подозрительное отношение к “индийскому экспансионизму” является частью сингальской идентичности, что немного напоминает отношения между русскими и украинцами), было то, что ланкийская армия должна сосредоточиться на борьбе с левыми из “Джанатха Вимукти Перамуна”. Якобы, с 1987 года ДВП начал наращивать военную активность против правящей партии, полиции и вооруженных сил, происходят атаки на склады с оружием и банковские отделения, коммунисты убивают “ланкийских патриотов”, нанося “удар в спину” правительству, которое борется против тамильского сепаратизма.

Несмотря на всю эту псевдопатриотическую демагогию, широкие массы сингальского населения воспринимали индийское гуманитарное вторжение предельно негативно. И вот тут-то настал звездный час как раз для ДВП.

Дело в том, что тезис об опасности “индийского экспансионизма” издавна входил в идеологию “Народно-освободительного фронта”, разработанную “сингальским Че Геварой” и лидером организации Роханой Виджевирой. И теперь, в условиях индийского вторжения, Виджевира, хорошо изучивший опыт Вьетконга и лаосского Патет Лао, решил использовать образ ДВП как патриотического движения, объединяющего вокруг себя сингальские буддистские массы в борьбе против коррумпированного марионеточного правительства, дошедшего в своих действиях по собственному спасению до “продажи родины” индийским “империалистам”.

Рохана Виджевира

Выбор нового имиджа был гениален с точки зрения усиления политического веса. В короткий период к ДВП начали примыкать воинственные буддистские монахи, отставные полицейские и офицеры (зачастую изгнанные за зверства против тамильских сепаратистов), даже откровенные сингальские фашисты, имевшие тесные связи с государственным военно-полицейским аппаратом и частью ланкийского истеблишмента.

В 1987 и, особенно, в 1988 годах сингальская часть острова погрузилась в пучину тотального насилия: организованные коммунистами Патриотическое народное движение (Дешапреми Джанатха Вьяпарайя) и Патриотические народные вооруженные группы (Дешапреми Джанатха Саннадха Балакайя) совершали многочисленные убийства и нападения на представителей полиции, правительственных вооруженных сил, правозащитников, “индийских коллаборационистов”, тамилов и даже представителей других левых организаций, пытавшихся противостоять волне сингальского шовинизма, поднятой ДВП.

При этом единственной целью, на которую не был направлен террор ДВП являлись…те самые ненавистные “индийские империалисты”. Несмотря на отчаянную антииндийскую риторику, несмотря на убийства сотен ланкийцев, обвиненных в “пособничестве индийскому вторжению”, несмотря на призывы к бойкоту индийских товаров, ДВП никогда напрямую не нападал на индийскую армию. Что послужило распространению слухов о том, что патриоты из “Народно-освободительного фронта” являются трусами, способными бороться только против безоружных, но не шевелят и пальцем для того, чтобы развернуть борьбу напрямую против индийских интервентов.

Это обвинение во многом было справедливо, но есть одно исключение, ярко демонстрирующее реальное отношение к Индии военно-политического руководства ДВП. И связано это исключение с именем Премакумара Гунаратнама, нынешнего лидера “Передовой социалистической партии”, порвавшей связи с ДВП в 2012 году.

22-летний Премакумар, в отличии от большинства членов ДВП, был тамилом и весьма сочувственно относился к борьбе тамильского меньшинства за национальное самоопределение, но при этом присоединился именно к подпольному сингальскому “Народно-освободительному фронту”, в составе которого принялся развивать борьбу против властей. И уже в апреле 1987 был арестован по обвинению в организации вооруженного налета на военный арсенал в Паллекеле. 

Премакумар Гунаратнам

В тюрьме он без дела не сидел, проводя революционную пропаганду среди многочисленных арестованных, - тамилов и сингалов, - но недолго, т.к. в декабре 1988 года, в результате внешнего штурма тюрьмы “Богамбара” в городе Канди, Премакумар и 220 других заключенных из тюрьмы бежали.

Повысив свой авторитет лихим побегом, Премакумар был введен в ЦК ДВП и назначен ответственным за военную структуру в этнически смешанном регионе Тринкомали. Где он, сам будучи тамилом, пытался наладить взаимодействие с левым тамильским подпольем, что противоречило генеральной партийной линии, скатившейся к тому моменту к дикому сингальскому шовинизму. Но это было не единственной “диссидентской” выходкой Премакумара.

Дело в том, что, всерьез воспринимая антииндийскую риторику руководства, и будучи недовольным обвинениями в “трусости” организации, Премакумар решил приступить к атакам непосредственно на индийские вооруженные силы, базировавшиеся в Тринкомали, организовав несколько засад, крупнейшей из которых стала засада 25 июля 1989 возле деревни Муллипотанаи, в результате которой погибло 14 индийских солдат.

Премакумар не знал (и знать не мог), что верхушка его собственной организации, так громко призывавшая к борьбе против “индийского империализма”, на самом деле поддерживала прямую и постоянную тайную связь с индийскими же официальными лицами и представителями “Отдела исследования и анализа” (RAW, индийской спецслужбы). Поэтому, когда военная группа Премакумара нанесла удар по индийской армии, индийские кураторы ДВП впали в ярость. 

ДВП имел право убивать сколько угодно ланкийских граждан, кричать сколько угодно патриотических лозунгов, но поднимать руку на индийцев, - которые в ответ могли достаточно легко уничтожить весь военный аппарат ДВП, т.к. действовали более эффективно, нежели правительственная армия, - им никто не позволял. Руководителям “Народно-освободительного фронта” пришлось униженно извиняться перед Нирупамом Сеном, - заместителем посла Индии на острове, координирующего связи с левыми ланкийскими группами, - и обещать, что подобное более не повториться.

А в адрес Премакумара ЦК ДВП был отправлен срочный приказ о приостановке любых агрессивных действий против индийского контингента. Несмотря на непонимание и разочарование, Премакумар дисциплинированно подчинился, продолжив правда укреплять военную структуру в Тринкомали, пока не был снова арестован в сентябре 1989.

Собственно, вся эта подноготная фальшивой “борьбы ДВП против индийского империализма” прояснилась только в 2000-х годах, но и тогда, в 80-х, странное поведение ЦК породило у Премакумара недоверие к партии. 

И когда в 1992 году он вновь бежал из тюрьмы, приняв участие в восстановлении структуры “Джанатха Вимукти Перамуна”, это недоверие только возрастало, потому что в течение всех последующих лет ДВП планомерно, - несмотря на сопротивление самого находящегося на нелегальном положении Премакумара, который в конце 90-х был вынужден уехать в Австралию и приезжать на родину лишь периодически под разными именами, - превращалась из революционной структуры в обыкновенную социал-демократическую партию политических интриганов, причем с сильнейшим уклоном в сингальский этнический шовинизм, что выражалось в поддержке террора правительства против тамильского меньшинства на севере острова.

Разногласия с партией наконец дошли до точки кипения весной 2012 года, когда Премакумар Гунаратнам, при поддержке бóльшей части студенческого, женского и молодежного крыла ДВП, принял решение об образовании “Передовой социалистической партии”, которая должна была восстановить революционный дух “старого” ДВП, покончив с шовинизмом, предательством и “реальной политикой” нынешнего “Народно-освободительного фронта”.

Но и в этот раз произошел очень странный инцидент: ночью 6 апреля, в преддверии учредительного съезда новой партии, Премакумар был похищен неизвестными и лишь массовый протест соратников и вмешательство австралийского посла, предотвратило типичное для Шри-Ланки тех лет “бесследное исчезновение”. 

Будучи отпущен на свободу 9 апреля, он успел принять участие в первом съезде ПСП, был избран её генеральным секретарем, а уже ночью уехал в Австралию, откуда вновь вернулся лишь в 2015 и был вскоре арестован за “нарушение миграционного законодательства”. По выходу из тюрьмы в феврале 2016 Премакумар занялся восстановлением ланкийского гражданства (которого он был давно лишен), и, получив его в 2017, вновь активно вернулся в политическую жизнь острова. Сыграв в 2022 вместе со своей партией ключевую роль в развитии “Движения народной борьбы”, которое свергло президента Раджапакса, однако быстро утратило изнчальный революционный импульс.