Компартия Ирака и вторжение в Кувейт

К концу 80-х годов отец иракского народа Саддам Хусейн столкнулся с очень серьезной проблемой восстановления народного хозяйства после бессмысленной и кровопролитной ирано-иракской войны, которую он сам же и развязал.

Т.к. львиную часть доходов Ирака составляли поступления от продажи нефти, а нефтяной рынок к концу 80-х был перенасыщен, иракские руководители начали дерзко требовать у ОПЕК снижения добычи. И прежде всего эти требования неслись в сторону маленького соседнего Кувейта, который на всем протяжении войны Саддама с Ираном являлся буквально спасителем Багдада, ссуживающим ему деньги для продолжения священной войны с “персидским экспансионизмом”. 

Кувейт эти ценные указания проигнорировал, поэтому раздосадованный Саддам применил новый тактический приём: обвинил Кувейт в незаконном наклонном бурении через границу, т.е. технологическом вторжении в иракское месторождение Румайла. С помощью которого кувейтские негодяи якобы украли у “иракского народа” нефти на сумму в 2.5 миллиарда долларов. Багдад потребовал компенсации, пригрозив в противном случае отказаться от выплаты своих военных долгов Кувейту. 

В общем и целом, к 1990 году Саддам уже явно настроился на то, чтобы “забрать своё” (т.е. вернуть Кувейт в родную гавань), пополнив нефтяные богатства “иракского народа” и одновременно подстегнуть рост цен на черное золото. Кроме того, новая военная кампания могла решить проблему демобилизации участников закончившейся войны с Ираном, т.к. возвращение солдат к гражданской жизни в условиях разрухи, разорения и эпохальных политических перемен в мире грозило режиму Саддама не самыми приятными последствиями.

Параллельно формировалось и идеологическое обоснование будущей победоносной кампании. Очень успешно навязав обществу за время ирано-иракской войны нарративы великодержавного государственного национализма (что позволило, например, офицерам-суннитам гнать иракскую армию, на 70% состоявшую из шиитской бедноты, в кровопролитные и зачастую бессмысленные бои против своих иранских единоверцев), Саддам продолжил разыгрывать карту борьбы за величие родины. Из исторических архивов были извлечены документы, однозначно указывавшие на то, что Кувейт исторически является неотъемлемой частью Ирака, а его независимость обеспечена лишь вмешательством британских империалистов, когда-то давно прочертивших границы по линейке в своих собственных интересах. 

Кроме того, подчеркивался деспотичный и антинародный характер правления кувейтского эмира, - американско-сионистской марионетки конечно же, - под пятой которого стонут тысячи арабских братьев. Которым Ирак должен принести долгожданную свободу и вернуть их в большую любящую семью во главе с матерью-родиной, Великим Ираком. 

А незадолго до вторжения Саддам, выступая перед багдадскими толпами, прямо заявил, что американские империалисты и сионисты хотят свергнуть народное иракское правительство во главе с ним самим, используя кувейтскую нефтяную политику в качестве своего инструмента. Возвращение Кувейта в состав Ирака не только срывает эти враждебные замыслы, но и будет соответствовать логике укрепления арабского единства, которому партия Баас предана с самого своего основания.

Короче говоря, 2 августа 1990 года иракские войска вторглись в Кувейт, быстро подавив сопротивление небольшой армии эмира и учредили марионеточную “Республику Кувейт” во главе с баасистом Алаа Хусейном Али. Через 26 дней эта фиктивная республика торжественно войдет в состав самого Ирака, став 19-й провинцией страны. Историческая справедливость была восстановлена.

К тому моменту по всему Кувейту уже начала подниматься волна сначала ненасильственного протеста, а затем и вооруженного сопротивления оккупантам, что привело к развертыванию широкомасштабных репрессий против населения. 

Но, на самом деле, может быть Кувейт так и остался жить под мудрым управлением Саддама, если бы Совбез ООН не принял резолюцию 678 о необходимости вывода иракских войск, после невыполнения которой, 17 января 1991 года международная коалиция под руководством США сначала подвергла Кувейт воздушным бомбардировкам, а 23 февраля совершила наземное вторжение, за неделю разгромив всю иракскую оккупационную армию, позорно бежавшую домой.

Как отнеслась ко всему этому триумфу великодержавного патриотизма Иракская Коммунистическая Партия?

ИКП одна из многих коммунистических партий мира, которая, попав в ловушку советских геополитических игр с поддержкой местных националистов-антиимпериалистов, в конце 70-х подверглась разгрому со стороны “прогрессивного” режима Саддама, после чего, отдалившись от грамотных русских товарищей, заинтересованных прежде всего в сохранении геополитического влияния СССР на Ближнем Востоке любыми мерами, перешла к подпольной борьбе против баасистской верхушки. Которая затем, с началом ирано-иракской войны, трансформировалась в доселе невиданную практику борьбы за поражение собственного правительства в агрессивной войне.

К моменту начала кувейтской авантюры обескровленная ИКП находилась в процессе сложных переговоров с баасистским правительством, касающихся возможной легализации, однако новый всплеск великодержавного энтузиазма иракского руководства быстро положил конец этому диалогу. 

Прямо в день вторжения в Кувейт ИКП организовала массовую кампанию разоблачения высокопарной патриотическо-великодержавной лжи баасистской верхушки через все информационные каналы, которые партия имела в наличии. Само собой разумеется, помимо раскрытия экономических, политических и даже психологических мотивов агрессии против Кувейта, партия потребовала немедленного вывода иракских войск, призвав решать разногласия между двумя странами только мирным способом.

В сентябре 1990, на фоне развивающегося в Кувейте движения сопротивления оккупации, ЦК ИКП провел заседание, по результатам которого было выпущено подробное коммюнике к арабским националистам, отчасти попавшим под влияние багдадской демагогии, в котором разоблачалась не только идея того, что “арабское единство” можно навязать агрессией и экспансионизмом, но и отвергались формальные предлоги для аннексии в виде апелляции к “неправильным” границам, расчерченными западными колониальными державами. Якобы, признание подобных предлогов справедливыми, спровоцирует десятки, если не сотни новых конфликтов по всему Ближнему Востоку и Африке, где границы чертились без учета воли живущих там народов. Якобы, подобные конфликты будут играть на руку западным империалистам, ослабляя единство народов и позволяя проводить политику “разделяй и властвуй” до бесконечности.

Все последующие месяцы ИКП продолжала призывать к выводу иракских войск из Кувейта безо всяких условий, предупреждая об опасном исходе авантюры, которая наоборот, лишь укрепляет американское влияние на Ближнем Востоке. 

В день начала бомбардировок международной коалицией, ИКП распространила новое заявление. В котором предостерегла народ Ирака от принятия коллективной ответственности за действия иракских же политических руководителей, которые, - что вполне естественно, - заголосили о необходимости защиты родины, имея в виду под “родиной” собственно самих себя. Призвав также вооруженные силы взять инициативу в свои руки, отказавшись служить инструментом в руках группы авантюристов, поставивших Ирак на грань коллапса, ИКП осудила и действия международной коалиции, которая очевидно нацелилась на полное уничтожение военного и экономического потенциала страны под предлогом “защиты Кувейта”. 

Кувейтская авантюра закончилась позорным разгромом. В результате страна оказалась на грани полномасштабного стихийного восстания, которое коммунисты раздували всеми силами, выпуская прокламации, акцентирующие внимание на тотальном унижении, которое испытал Ирак благодаря наполеоновским замыслам человека, возомнившего себя великим вождем всех арабов.

В тот момент делать это было нетрудно, потому что обезумевшие от страха и ярости массы, которые еще вчера аплодировали триумфальному захвату Кувейта, сегодня срывали портреты Хусейна и баасистские националистические лозунги, развешанные на улицах городов. Люди довольно активно присоединялись к вышедшим из подполья малочисленным группам коммунистов, чьи действия сыграли некоторую роль  непосредственно в начале мартовского восстания.

Началось все уже 27 февраля, в момент наибольшего позора, когда размещенные саддамовскими генералами-идиотами в пустыне безо всякого прикрытия иракские войска сжигались с воздуха силами коалиции, а бегство армии сопровождалось хаосом и массовыми жертвами. В тот же день группа коммунистов в одном из кварталов Насирии (юг Ирака) атаковала штаб-квартиру Баас и полицейский участок. Продолжавшийся около суток бой закончился победой нападавших, после чего восстание, к которому присоединялись и беглые солдаты, и представители местных кланов, и простые жители, и шиитская оппозиция охватило весь город. 

Спустя 2 дня мятеж обуял города Аль-Зубайр и Басру, где возвращавшиеся с фронта солдаты просто начали расстреливать полицейских и государственных чиновников. К солдатам быстро примкнули местные жители, которые столь же бойко принялись громить местные штабы баасистской партии, спецслужб и республиканской гвардии. Разгрому подверглась и тюрьма в Басре, где было обнаружено много членов кувейтского сопротивления, вывезенных в Ирак спецслужбами. 

Далее с юга массовое восстание начало распространятся в центр страны, вплоть до шиитского святого города Кербелы, где завязались бои  восставших шиитов с республиканской гвардией и спецслужбами. На севере вспыхнул Курдистан, где к концу первой недели марта баасистский режим де-факто прекратил своё существование. В целом, к 7 марта 1991 под контролем Саддама находилось не более 30% территории страны.

Разрушенная после городских боёв Кербела

Однако Саддам и не думал сдаваться. Мобилизовав верные ему части республиканской гвардии, спецслужб, суннитской милиции и даже палестинских беженцев, грамотно разыгрывая карту межрелигиозных,  межнациональных и межличностных противоречий, царивших в стихийно образованном оппозиционном “Комитете совместных действий”, он беспощадно, с применением тяжелой техники и артиллерии, принялся давить восстание. Причем в этом деле ему подсобили как раз те самые “империалисты и их пособники”, с которыми он хотел разобраться в Кувейте.

Дело в том, что весьма негативно настроенная к режиму Саддама Саудовская Аравия, поначалу выдвигавшая лозунги свержения баасистов, после начала восстания перепугалась перспективы долгосрочной дестабилизации региона и активно давила на Соединенные Штаты для того, чтобы, - вопреки соглашению о прекращении огня, достигнутому между иракской и американской сторонами в городе Сафван, - американцы позволили Саддаму использовать авиацию в борьбе с мятежниками. Соединенные Штаты так же озадачились подавлением антиправительственных выступлений, т.к. господство среди восставших иракских шиитов проиранских настроений создавало опасность укрепления в стране позиций Тегерана.

Таким образом, совпадение интересов клики Саддама, Саудовской Аравии, Соединенных Штатов и Израиля (так же обеспокоенного возможным хаосом на Ближнем Востоке), позволило баасистскому правительству разгромить стихийный мартовский мятеж. Который, однако, проложил путь к освобождению Иракского Курдистана, где в ходе продолжавшейся борьбы в 1991-92 гг. правление Саддама было ликвидировано и политическая власть перешла в руки Демократической Партии и Патриотического Союза.

А малочисленные иракские коммунисты, чьи атаки в Насирии фактически положили начало восстанию, тоже получили по заслугам: в ходе последующих чисток многие из партийных активистов оказались в тюрьмах, другие бежали в Курдистан, а деятельность самой партии в Ираке была запрещена вплоть до окончательного свержения Саддама в 2003 году.