Злоключения израильских коммунистов

 

Одним из критических аргументов в сторону марксизма является утверждение о том, что марксизм недооценивал националистический фактор. Т.е. силу и мощь этнического или государственного национализма (в том числе и внутри рабочего класса), который везде теснил т.н. "классовую сознательность", создавая плохо преодолеваемые трудности в реализации доброго интернационалистского марксистского проекта.

Впервые с этой проблемой марксисты столкнулись в ходе Первой Мировой Войны, когда Европу захлестнула волна повального национализма, оттеснив таких марксистов как Ленин или Люксембург, пытавшихся сохранить в чистоте изначальный социалистический курс на братство трудящихся, на маргинальный край политического поля.

Но и дальше эта проблема вылезала постоянно, раз за разом подрывая иллюзии коммунистов насчет “интернациональной солидарности угнетенных”. Палестина стала одним из самых ярких примеров столкновения идиллического революционного марксизма с суровой реальностью непреодолимого межэтнического напряжения.

Коммунистическое движение в Палестине, как и много еще где, возникло на фоне успехов большевизма и состояло оно  преимущественно из евреев, выходцев и левосионистского лагеря, сформировавших в период 1919-22 аж 3 разные коммунистические партии, которые в 1923 году объединились в единую Компартию Палестины. Почти сразу же внутри этой новой компартии возникли споры по отношению к левому сионизму, но, - т.к. КПП таки присоединилась к Коминтерну, - победила точка зрения, которой придерживалась Москва.

А Москва, не очень хорошо владевшая информацией о ближневосточных делах, воспринимала сионизм просто как поселенческое колониальное движение, - вроде аналогичных движений белых сеттлеров в Кении, Анголе или Индонезии, - поэтому сионизм осуждала. Кроме того, еще Ленин ругал сионизм, который якобы отвлекал еврейских рабочих от борьбы за социализм в Европе, так что всякие шашни коммунистов с сионистами, - пусть даже и левыми, - должны были быть прекращены. 

А в 1925 году руководитель Восточного отдела Коминтерна Карл Радек однозначно заявил, что КПП обязана стать партией арабских рабочих, к которой могут принадлежать и евреи, призвав к арабизации рядов.

Дисциплинированные еврейские коммунисты принялись исполнять московские директивы, но грандиозных успехов не добились: арабы шли в Компартию плохо, т.к. евреям уже не доверяли. Тем более, что и сами евреи, несмотря на проарабский курс Коминтерна, продолжали взаимодействовать с левым сионизмом в области создания смешанных арабско-еврейских профсоюзов. Ибо внутри КПП возникло мощное крыло ("ишувисты"), которое разделяло идеи левых сионистов о том, что еврейские синдикалисты способны внести своими организационными усилиями классовое сознание в темную арабскую массу, научить их борьбе и противостоянию с феодалами через создание смешанных боевых тред-юнионов. Впоследствии, уже арабской частью КПП, этот курс будет раскритикован как "социал-империалистический", сходный с колониальным нарративом о "бремени белого человека", который-де должен принести темным туземцам цивилизацию. Но это будет позже.

Между тем, хотя привлечение арабов в КПП двигалось очень медленно, московские директивы надо было выполнять. Поэтому те немногие арабы, которых-таки удалось втянуть в партию, просто в силу своего происхождения выдвигались на руководящие должности и даже направлялись на обучение в московский Университет трудящихся народов Востока. Москва радовалась этим дутым успехам, а что еще нужно простому коммунисту?

Хотя на протяжении 20-х КПП чрезвычайно упорно поддерживала арабский национализм, рассматривая его через призму антиимпериализма, 

в августе 1929 в этой линии произошел сбой: руководство КПП неожиданно осудило очередной мощный антиеврейский погром, заявив что действия арабских националистов приняли "расистский" и "религиозный" характер. Этот демарш очень не понравился Коминтерну, который выпустил в октябре того же года специальное коммюнике, в котором осудил “капитулянтские” позиции КПП, объяснив их появление провалом курса на арабизацию. А чтоб дальше такого не повторялось, Коминтерн в срочном порядке направил обучавшиеся в Москве арабские кадры в Палестину для того, чтобы заменить ими ряд проштрафившихся еврейских руководителей компартии.

С этого момента внутри КПП сложилась любопытная картина: хотя партийное большинство состояло по преимуществу из евреев, партийное руководство оказалось по преимуществу в руках арабов, полностью лояльных Москве. В 1934 году это положение Коминтерн закрепил окончательно, выдвинув на пост генсека араба Радвана аль-Хилу, под руководством которого КПП начала резко и решительно обрывать все связи, существовавшие с левым сионизмом. 

Радван аль-Хилу

После начала Арабского восстания в 1936 году, новое арабское руководство КПП его полностью поддержало и, в соответствии с резолюциями VII Конгресса Коминтерна, призвало к формированию единого народного фронта против британского колониализма и сионизма. 

Эта позиция, полностью соответствовавшая линии Коминтерна, озабоченного в тот момент противостоянием прежде всего с Великобританией, не очень хорошо была принята еврейским большинством КПП, которое указывало на тесные связи политических руководителей восстания с нацистской Германией и широчайшим размахом шовинизма, антисемитизма и религиозной реакции в лагере самих восставших. Пользуясь арестом арабских лидеров, еврейскими членами ЦК в 1937 была учреждена "Еврейская секция" КПП, что было официально представлено как временная мера, т.к. работа с арабским населением в условиях восстания и при почти полном отсутствии арабских кадров являлась невозможной.

Параллельно "Еврейская секция" пыталась донести свою критическую позицию в отношении Арабского восстания и до Москвы. Но только в 1939 году, когда нацистская ориентация и общий провальный курс Арабского восстания стали очевидны, Москва (которая, повторюсь, раздавая свои ценные указания, очень плохо ориентировалась в обстановке Ближнего Востока, механически опираясь на старые "Тезисы по восточному вопросу" от 1922) изменила своё мнение, кратко сообщив, что "руководство восстанием захватили предатели истинного национального движения арабского народа". 

Забавным казусом той эпохи было и то, что арабские и еврейские коммунисты по разному трактовали новые ориентиры Коминтерна: если арабское меньшинство КПП призывало к созданию единого фронта с арабскими же восставшими во имя победы над британским колониализмом и сионизмом, то "Еврейская секция" КПП призвала к единому народному фронту…с левыми элементами сионистского лагеря ради победы над британским колониализмом, фашизмом и реакцией.

После того, как восстание было подавлено, а британцы занялись попытками решения еврейско-арабского вопроса, напряжение внутри КПП еще больше усилилось. Еврейское большинство, принимая в расчет рост ишува (еврейской диаспоры), тревожно указывало на возникновение в Палестине противостояния двух национализмов и, соответственно, единственным методом разрешения этого антагонизма считало формирование двух отдельных национальных государств. 

А арабское меньшинство, опираясь на сталинскую статью о национальном вопросе, парировало, что евреи в Палестине это не отдельная нация, а национальное меньшинство и никакого отдельного государства этому меньшинству не нужно, т.к. арабское палестинское государство вполне может обеспечить все его права. Признание за ишувом каких-то отдельных прав на самоопределение равнозначно поддержке сионизма, империализма и фашизма.

Острые дискуссии завершились принудительным роспуском "Еврейской секции" в декабре 1939, но, как нетрудно догадаться, затыкание рта противникам не привело к решению вопроса.

Напряжение между еврейской и арабской частями КПП нарастало и еще неизвестно, как бы все вышло, но в 1943 подоспел роспуск Коминтерна. Который не только подорвал авторитет московского ставленника Радвана аль-Хилу, которого теперь атаковали со всех сторон, - из-за чего он по итогу вообще завязал с политикой, - но и привел к расколу КПП на этнической почве. 

Арабские фракции во главе с Эмилем Тума в том же году образовали "Лигу национального освобождения", которая очень скоро ударилась в самый настоящий национал-коммунизм, объявив Ислам не только совместимым с научным социализмом, но и основой морали, требуемой для построения этого социализма.

Евреи же, под руководством Шмуэля Микуниса, в мае 1944 года провели собственный съезд, заявив права на то, чтобы считаться правопреемниками Компартии Палестины.

Послевоенная позиция СССР, поддержавшего разделение Палестины, слегка смутила обе фракции. Но если евреи достаточно быстро перестроили свою линию (тем более, что призывы еврейских коммунистов к созданию единого двунационального государства носили в то время уже скорее дежурный характер), то арабы, на протяжении долгого времени трубившие про "сионистско-империалистический заговор" с целью создания отдельного еврейского государства, оказались в трудном положении. 

Сначала ЛНО даже отказалась принимать решение СССР, заявляя, что арабы не привязаны к советской политике, но чуть позже, после консультаций с сирийскими и ливанскими товарищами, в ход была пущена классическая резиновая "диалектика", указывающая на мудрость советских вождей, которые через признание двух государств выкинули Великобританию из Палестины, что конечно же надо поддержать как метод ослабления империализма.

Однако во время войны за независимость Израиля 1947-49 гг. бóльшая часть членов ЛНО таки приняла участие в борьбе против еврейского государства на стороне арабской коалиции, в то время как значительная часть членов Компартии Израиля (экс Компартии Палестины) сражалась против "реакционных арабских правительств, за спиной которых стоит британский империализм". 

Такой вот курьёз.

Несколько позже ряд умеренных деятелей ЛНО, бежавших в Ливан, вернулись в Израиль и присоединились к КПИ, которая продолжала настаивать на создании отдельного палестинского государства на оккупированных Египтом и Трансиордании землях, активно при этом выступая и против сионизма во всех его видах (в том числе - и против просоветской левосоциалистической МАПАМ, которая в начале 50-х являлась второй по численности политической партией Израиля). 

Плакат коммунистического Конгресса за мир, 1954

К началу 60-х КПИ, как и в целом вся израильская левая, пошла ко дну. Тем не менее, даже в условиях тяжелого кризиса, в 1965 году партия умудрилась расколоться еще раз, причем причиной очередного крушения израильских коммунистов вновь стали действия СССР, который в 1964 вручил Ленинскую премию за укрепление мира алжирскому националисту Ахмеду Бен Белле, который, получив награду, призвал к уничтожению Израиля. 

Этот странный случай вызвал жуткую склоку в руководстве КПИ, которое в итоге разделилось на преимущественно еврейскую фракцию меньшинства (до 90% кадров КПИ в тот момент составляли арабы) во главе с Шмуэлем Микунисом, отошедшую от прошлых своих яростных антисионистских и просоветских взглядов, и преимущественно арабскую фракцию большинства под руководством Меира Вильнера, которая настроилась хранить антисионистские и просоветские заветы в неприкосновенности.

Первые оставили за собой бренд МАКИ (Компартии Израиля), тогда как вторые сформировали "Новый коммунистический список" (Решима Комунистит Хадаша - РАКАХ), который был признан Советским Союзом в качестве единственной коммунистической партии Израиля (ныняшняя МАКИ это собственно и есть бывший РАКАХ, вернувший себе оригинальный бренд в 1989 году).

И естественно, во время Шестидневной войны 1967 года первые поддержали Израиль в его "самообороне против арабского шовинизма", а вторые потребовали прекратить еврейское вторжение на арабские территории, признать за палестинцами право на самоопределение и реализовать это право в рамках резолюции ООН от 1947 года, требующей создания палестинского государства.