Румынские коммунисты и легионерское восстание 1941

Уже касался темы достаточно широкого участия бывших членов фашистского “Легиона Михаила Архангела” в становлении послевоенного народно-демократического режима в Румынии. Но есть еще один кейс взаимодействия между легионерами и коммунистами, ставший более-менее известным после румынской “архивной революции”, и относится этот кейс к легионерскому восстанию в январе 1941 года против пронацистского режима Иона Антонеску.

Итак, на фоне навязанного Германией румынскому королю Каролю II согласия на отторжение от Румынии Бессарабии, Северной Буковины (в пользу СССР) и Трансильвании (в пользу Венгрии), 4 сентября 1940 года по стране прокатилась волна антиправительственных патриотических демонстраций, спровоцированных возмущенными легионерами. Испуганный король призывает на помощь отставного генерала Иона Антонеску, дабы он сформировал новое правительство национального доверия. Но вместо этого, заняв должность премьер-министра, Антонеску заключает союз с “Легионом Михаила Архангела” (мощнейшей общественной силой на тот момент) и уже 6 сентября требует отречения короля. Спустя неделю, 14 сентября 1940 года, объявив себя “кондукэтором” (вождем) бравый генерал провозглашает создание Национал-легионерского государства, вице-президентом которого становится Хория Сима, собственно лидер легионерского движения.

И сразу же после этого начали нарастать противоречия между отмороженными легионерами, желающими превратить Румынию в православно-террористическое государство, и старым военным истеблишментом во главе с Антонеску, недовольным как претензиями легионеров на всю полноту власти, так и хаосом, порождаемым распоясавшимися, да еще и активно вооружающимися ультраправыми экстремистами. 

В январе 1941 года противоречия между двумя сторонами достигли пика, когда грандиозный еврейский погром в Бухаресте плавно перетек в стихийное восстание легионеров против самого Антонеску и румынской армии. Получив поддержку Гитлера Антонеску распространившийся по всей стране мятеж подавил, после чего раскрутил репрессии против своих бывших союзников, лидеры которых бежали в ту же нацистскую Германию, где и были размещены в гостеприимных бараках Бухенвальда, Ростока и Дахау. Гитлер, видимо, оставил этих персонажей у себя в качестве инструмента давления на случай, если Антонеску, правивший стратегически важной для Германии территорией, начнет артачиться.

Между тем, еще после провозглашения Национал-легионерского государства, сидевшее в глубоком подполье руководство Компартии Румынии разослало своим немногочисленным активистам директивы, требуя чтобы они с максимально возможной энергией внедрялись в ряды легионеров, спекулировали на сходстве некоторых коммунистических и легионерских принципов, создавали внутреннее напряжение и провоцировали как можно бóльшее недоверие правительству. Короче, верхушка КПР пустила в ход “тактику троянского коня”, которая чуть ранее использовалась (без какого-то эффекта) немецкими, австрийскими и итальянскими коммунистами.

Несмотря на малочисленность КПР (не более тысячи человек на тот момент, часть из которых вовсе находилась в тюрьмах), факт проникновения коммунистов в ряды “Легиона” не остался без внимания властей. Так, министр внутренних дел генерал Петровическу на заседании Совета Министров 29 октября 1940 года выразил крайнюю обеспокоенность инфильтрацией “красных” в ряды “зеленорубашечников”.

Об этом же неоднократно в своих отчетах сигнализировали Генеральная инспекция жандармерии и Главное управление полиции. Подчеркивая, что “полевению” фашистского движения содействует легкость вступления в “Легион”, отсутствие хоть какого-то внутреннего контроля в движении, а так же принудительный роспуск профсоюзов, в результате чего рабочие левых взглядов вынуждены были продолжать свою деятельность в формате легионерских “гнезд”-ячеек.

А когда непосредственно вспыхнуло восстание, Антонеску в специальном меморандуме Гитлеру от 14 января 1941 года, именно “коммунистическое проникновение” использовал как аргумент для необходимости подавления мятежа. Ибо, благодаря внедрению коммунистов, “легионерское движение приобрело анархический характер”, а “элементы, подготовленные коммунистами несут ответственность за потерю популярности легиона, за последовавший за этим экономический хаос, за возросшую опасность анархии”. 

Естественно, Антонеску в разы преувеличил влияние проникших в “Легион Михаила Архангела” коммунистов для того, чтобы получить одобрение фюрера на окончательное решение легионерского вопроса. Немногочисленные румынские коммунисты просто физически не могли оказывать столь мощный эффект, о котором Гитлеру рассказывал “кондукэтор”. Тем не менее, дыма без огня не бывает.

Спецслужбы Румынии, занимавшиеся расследованием фактов легионерского восстания, в некоторых документах приводят конкретные имена коммунистических активистов, идентифицированных в качестве уличных зачинщиков. В одном случае даже сообщается, как на демонстрации 21 января 1941 в Бухаресте вооруженные револьверами рабочие-легионеры скандировали лозунги, прославляющие Советскую Россию. Из-за чего “настоящие” легионеры просто покинули место действия.

В другом случае спецслужбы выявили провокатора Лукрециу Вылчану, старого коммуниста и бывшего бойца испанских Интернациональных бригад, который, вступив в Легионерское движение и заняв пост редактора газеты “Biruința” (Победа), распространял в печатных воззваниях всякие фантастические слухи, содействовавшие распространению беспорядков и хаоса.

Еще одним человеком откровенно левых взглядов, сыгравшим существенную роль в легионерском восстании, был назван Думитру Грóза, “старый коммунистический активист”, которому лидер “Легиона” Хория Сима доверил реорганизацию “Корпуса рабочих легионеров” (Corpului Muncitoresc Legionar). В “Отчете о восстании” спецслужбы SSI от февраля 1941 указано, что под началом Грóзы CML начал заполняться рабочими “левоэкстремистских взглядов”, причем “засорение” фашистского рабочего движения левыми симпатизантами достигло такого масштаба, что Сима вынужден был инициировать чистки, при этом оставив Грóзу на посту руководителя, в результате чего рабочие-легионеры оказались одними из самых активных участников антиправительственного мятежа. 

Впоследствии, после 1944 года, этот самый Думитру Грóза, наладив неофициальные связи с КПР, будет активно содействовать включению рабочих-легионеров в институты нового народно-демократического режима и, в частности, в ряды парамилитаристских “Формирований патриотической борьбы” (Formațiunile de Luptă Patriotică), действующих под эгидой возглавляемого коммунистами Национально-демократического фронта и занимавшихся подавлением антикоммунистической оппозиции и поддержанием порядка.

В том же “Отчете о восстании” приводятся еще несколько примеров активного участия коммунистических провокаторов, а в качестве резюме указано, что “Советы, которым были выгодны любые внутриполитические осложнения в Румынии, стремились и преуспели, с одной стороны, в получении информации о внутренней деятельности Легионерского движения через элементы, проникшие в его ряды, а с другой стороны, с помощью тех же элементов в провоцировании анархические движения и действия в соответствии с советскими интересами”. 

Более того, советская миссия в Бухаресте “согласилась с тем фактом, что в легионерском движении было много коммунистических элементов, весьма высоко оцененных, и многие из них во время восстания провоцировали экстремистские настроения, устраивая беспорядки и даже участвуя в грабежах”. Помимо всего прочего, “Советы направляли в Румынию крупные суммы денег для использования в легионерской пропаганде. Лидеры легионерских рабочих отвечали за их распределение”.

Да и собственно сама КПР в докладе о восстании, направленном в ИК Коминтерна 9 февраля 1941 года сообщила, что “акция по внедрению в Легионерское движение дала неожиданные результаты” и что “восстание представляет собой самую эффективную попытку революции в Румынии”.