"Арабский курс" МАПАМ

Одной из последних сионистских организаций, пытавшихся достичь взаимопонимания с арабским обществом уже после основания государства Израиль являлась Объединенная Рабочая Партия (МАПАМ). Образованная за счет слияния в 1948 году организации Ха-шомер Ха-цаир (Молодой Гвардеец), левого крыла Поалей Цион (Поалей Цион Смол) и Ахдут ха-Авода (Единство Труда, левой фракции социал-демократической Партии Рабочих Эрец Израиля Давида Бен-Гуриона), МАПАМ в конце 40-х/начале 50-х представляла собой вторую по численности и популярности партию страны, твердо державшуюся просоветского курса. 

Собственно, в ту эпоху считалось, что именно МАПАМ, а не крошечная Компартия Израиля (МАКИ) являлась истинным представителем марксизма-ленинизма в новом государстве. Примечательно, что именно за счет средств МАПАМ в 1951 году было переведено на иврит и издано собрание сочинений Иосифа Виссарионовича, портреты Ленина и Сталина были вполне типичным украшением интерьеров партийных отделений, ссылки на стремление СССР освободить мировой рабочий класс от оков капитализма довольно часто мелькали в риторике партийных лидеров, и все это, - что характерно, - находило немалый отклик в еврейском обществе. Просто потому, что множество политически активных людей ясно понимали, что без голосования СССР в ООН и без оружия из социалистической Чехословакии ни Израиля, ни победы в войне против арабской коалиции просто не было бы. Ну и конечно, победу СССР над нацистской Германией, взявшейся уничтожать евреев подчистую, тоже никто не забывал. Поэтому почитание Советского Союза в среде левых сионистов тех лет, было вполне закономерно. 

Любопытно было и то, что любовь к Стране Советов и "солнцу народов" (как именовал Сталина руководитель МАПАМ Яаков Хазан) была в основном односторонняя; как известно, уже в 1950 году СССР охладел к мечтам о превращении Израиля в просоветский плацдарм на Ближнем Востоке, но евреи продолжали любить "нашу вторую социалистическую родину" еще довольно долго.

Соответственно, светлые ориентиры всемирного братства трудящихся, задаваемые советским агитпропом, определяли и стратегию партии в отношении арабского населения.

Вообще, еще в мае 1942 года, когда, на фоне творящихся в Европе бедствий, сионистский конгресс в Нью-Йорке окончательно провозгласил курс на создание отдельного еврейского государства в Палестине, призванного спасти евреев от окончательного уничтожения, левое крыло сионизма выступило против, продолжая отстаивать принцип единой независимой и демократической Палестины. Но к тому моменту идея еврейско-арабского братства перекочевала из области политической реальности в область теоретической утопии. Потому что обе общины уже окончательно рассорились и даже в среде коммунистов царил разлад на этнической почве, закончившийся в 1943 году расколом Компартии Палестины. Так что левым сионистам для подкрепления своей гуманной альтернативы просто не хватало примеров здорового взаимодействия между арабами и евреями.

Левые сионисты, среди которых наиболее преданными апологетами братства трудящихся являлись члены Ха-шомер Ха-цаир, должны были совершить невозможное для доказательства правоты своих взглядов: найти в арабской среде людей, разделяющих такие же демократические принципы. 

Ха-шомер Ха-цаир

Незадолго до того, в 1940 году, "Ха-Кибуц ха-арци" (Национальный Кибуц; кибуцное движение Ха-шомер Ха-цаир) запустил шестимесячный курс арабского языка для своих членов с целью подготовки кадров для взаимодействия с арабской общиной, а в следующем году учредил Арабский департамент, который должен был налаживать сотрудничество с палестинскими арабами.

Идея, которую в дальнейшем перехватит уже МАПАМ, не блистала новизной и заключалась в следующем. Квалифицируя арабское палестинское общество как экономически, так и политически отсталое, Ха-шомер Ха-цаир отстаивая демократическую, а не социалистическую перспективу (т.н. “народно-демократическую”), считал, что левые евреи, как более опытные и продвинутые люди, должны в рамках этого демократического процесса стимулировать прогрессивные политико-экономические тенденции в арабском обществе, которые сметут остатки феодализма и религиозного мракобесия, препятствующие рабочему единству и дальнейшему переходу к социализму.

Более того: при сложившихся тяжелых обстоятельствах (рост межэтнической вражды), руководители Ха-шомер Ха-цаир прямо указывали, что без влияния левых сионистов прогрессивные силы в арабском лагере просто не могут окрепнуть, настолько сильна была идеологическая гегемония шовинистов. Поэтому буквально долгом социалистического сионизма является поддержка и развитие тех очень слабых прогрессивных взглядов, которые стихийно возникают среди арабов.

Первомайское шествие Ха-шомер Ха-цаир

В этом плане левые сионисты, не имея иной альтернативы, готовы были даже пойти на сотрудничество с левыми арабами, явно выступающими против сионизма. 

В 1942 году в рамках борьбы левых против правых в Гистадруте (Федерации Труда Эрец Израиля), Ха-шомер Ха-цаир добились возможности реализовать свои намерения на практике. Заручившись мандатом от профцентра, делегация левых сионистов во главе с Аароном Кохеном посетила Сирию и Ливан, где состоялась серия встреч в основном с местными коммунистами, от которых не добились ничего: антисионизм арабов был категоричен и они отказывались рассматривать сионизм в качестве союзника освободительного арабского движения. 

Несмотря на полный провал миссии Кохен представил Гистрадуту отчет, рекомендовавший поддерживать контакты с арабами в максимально возможной степени, но эти советы приняты естественно не были, т.к. верхушка профцентра в значительной мере уже находилась под влиянием правых и центристов, которым не были интересны проекты всеобщей дружбы и любви, не дававшие никаких результатов в реальности.

Точно таким же образом чуть позже сорвалась попытка Ха-шомер Ха-цаир наладить сотрудничество с Абдаллахом Бандаком, молодым коммунистом из Вифлеема, который после раскола Компартии Палестины встал у руля национал-коммунистической Лиги Национального Освобождения. И здесь камнем преткновения стала непримиримость арабов к сионизму как таковому и к еврейской иммиграции в частности.

Тем временем, в 1944 году правые сионисты-ревизионисты, требуя освобождения Палестины из-под британского владычества, начинают вооруженное восстание. Мало кто знает, но основная организация еврейской самообороны “Хагана”, находившаяся под влиянием левоцентристов и левых, откликнулась на рост насилия своеобразно: развернув, с октября 1944 по март 1945, боевые действия против самих правых, расценив их восстание как косвенную помощь все еще сражающейся нацистской Германии. “Малая гражданская война” закончилась подавлением правых, однако в октябре 1945 уже вокруг самой “Хаганы” было сформировано широкое Движение Еврейского Сопротивления, которое  провозглашает войну британскому мандату.

Не сумев подавить сопротивление и при этом не желая злить арабов уступками евреям, британцы в 1947 ловко скинули палестинскую проблему на плечи свежесозданной ООН. Которая сформировала комиссию для разработки варианта умиротворения Святой Земли. И тут арабы не подкачали, потому что на всех встречах с членами комиссии они, с одной стороны, угрожали кровопролитием в случае раздела Палестины, а с другой - требовали в рамках возможного унифицированного двунационального государства особых политических прав арабскому большинству, угрожая опять же кровопролитием. 

Тотальная агрессивность арабов по отношению к евреям привела к тому, что комиссия ООН выдвинула таки план раздела как основной, при этом оставив в качестве альтернативы план единого государства. Арабы отвергли оба проекта: им не понравилось, что даже в сценарии единого государства комиссия ООН слишком много прав предоставила евреям. Сами же евреи согласились с планом раздела как с наименее проблемным.

В итоге, в ходе голосования Генассамблеи ООН по этим проектам, подавляющим большинством голосов был принят план раздела. Даже СССР в лице товарища Громыко поддержал проект раздела, видимо убедившись в том, что альтернативный план унифицированного государства (за которое СССР вообще теоретически выступал), с учетом арабских настроений, являлся в данных условиях нежизнеспособным. Забавно это потому, что СССР не питал никаких особо светлых чувств к сионизму в любом его виде и еще в 20-х годах в Союзе органами ГПУ были ликвидированы все сионистско-социалистические структуры как контрреволюционные. Ну а после провозглашения государства Израиль опять же Советский Союз стал первой державой, юридически признавшей это "сионистское образование".

Между тем, как только стало известно о результатах голосования, Лига Арабских Государств провозгласила, что не будет мириться с существованием еврейского государства ни в каком виде и начала подготовку к его уничтожению еще даже до официального провозглашения. 

Поэтому еще до ухода британцев из Палестины еврейская диаспора оказалась в опасности: значительная часть еврейских поселений была обложена арабскими отрядами, такой же блокадой были окружены еврейские кварталы в Иерусалиме, Хайфе и Яфо, вооруженные группы палестинцев нападали на мирян, короче надвигался мощный pogrom. Военную помощь палестинским арабам собирались оказать абсолютно все соседние арабские страны, сформировавшие армии для окончательного решения еврейского вопроса в Палестине. 

И только теперь, находясь на грани уничтожения, “Хагана”, которая продолжала являться основной боевой структурой ишува, вынуждена была перейти от своего доселе незыблемого постулата о сдержанности и отказе от атак на арабов (хавлага) к мерам активной защиты. Поэтому, начиная с декабря 1947, “Хагана” и её ударные отряды “Пальмах” (которыми руководил откровенный марксист Ицхак Саде) приступили к "операциям возмездия" (ответным атакам), а с апреля 1948 - уже и к наступательной тактике, выбивая арабов из тех зон, которые согласно резолюции ООН предназначались для создания еврейского государства в Палестине.

Женщины из "Пальмаха" (Ударных отрядов), который в эпоху войны за независимость находился под контролем левых сионистов.

Таким образом началась война за независимость, сопровождавшаяся террором и запугиванием с обеих сторон, причем с еврейской стороны особо в этих злодеяниях были замешаны те же правые из Эцель (Иргуна) и Лехи: именно на их совести, например, лежит печально знаменитая резня в Дейр Ясине и чуть менее известный захват Яффы. Хотя, справедливости ради, в терроре против мирян были конечно замешаны все участники войны, но если “Хагана” таки пыталась предотвращать погромы и мародерство, иногда даже вешая собственных солдат и офицеров, то правые не препятствовали ни осквернению трупов, ни разрушению арабских домов, ни бессудным расстрелам.

Образованная в январе 1948 года, в самый разгар войны с арабской коалицией, МАПАМ напрямую уже не выдвигала тезис о единой Палестине, но достаточно активно отстаивала принцип интеграции арабов в новое израильское государство. Одним из первых шумных шагов МАПАМ на этом поприще, стало противодействие политике Еврейского Национального Земельного Департамента, поощрявшего изгнание палестинцев. 

Политбюро партии, чьи члены составляли в тот момент большинство в офицерском корпусе ЦАХАЛа, даже выпустило специальную резолюцию против практики изгнания арабов из еврейского государства без военной необходимости, экспроприации и разрушения их домов, против грабежей и преступлений в отношении нееврейского населения. 

Ровно так же, - еще в условиях войны, - МАПАМ требовала расследования преступлений ЦАХАЛ против мирного арабского населения, причем несмотря даже на то, что ряд членов партии были сами замешаны в таких эксцессах.

Кроме того, Объединенная Рабочая Партия раз за разом требовала от правительства призвать миролюбивых арабов остаться на своих местах и принять гражданство нового государства. 

Понятно, что напрямую на правительство МАПАМ своими призывами влияла слабо, но, учитывая её авторитет, - особенно в среде военных, - публичная партийная риторика послужила значительному снижению ксенофобии непосредственно в еврейском обществе и в какой-то мере подрубала рост популярности израильских ультраправых.

В этот же период 49-50 гг. через партийную прессу распространялись пророческие предупреждения Аарона Кохена о том, что взятый правительством курс национальной вражды и господства одной нации над другой неизбежно приведет как к ответному шовинизму со сторона арабов, так и к подъёму реакции во внутриполитической жизни, которая неизбежно столкнет Израиль, - изначально пытавшийся сохранить свой внеблоковый статус, - в лагерь агрессивного империализма. 

Опять же, МАПАМ выступила резко против господствовавшей в израильском истеблишменте идеи о том, что проблему арабских беженцев должны решать арабские же страны, осуществившие агрессию против Израиля и спровоцировавшие тем самым исход населения после победы еврейского государства. Тот же Кохен разумно указывал, что окружавшие Израиль арабские государства будут использовать беженцев для борьбы с самим Израилем, накачивая их шовинизмом превращая в инструменты своей реакционной политики.

Однако у оппозиционности МАПАМ израильскому правительству был свой предел: так, например, партия не обнародовала полученный с помощью лояльных офицеров ЦАХАЛ отчет о преступлениях армии, опровергавший официальную позицию политического руководства страны, согласно которой бегство палестинцев было исключительно результатом призывов арабских лидеров, а не итогом враждебных операций со стороны еврейских военных структур. Хотя информация из отчета неоднократно использовалась в статьях, лекциях и выступлениях, сам документ партия не могла опубликовать, опасаясь обвинений в государственной измене. 

Собственно, противоречие между провозглашенными идеологическими принципами и курсом на развитие еврейского государства как такового постоянно ставило МАПАМ в неудобное положение. Началось это еще в 1948  году, когда партия ради эффективности боевых действий против арабской коалиции оставила начатую было борьбу за сохранение автономии собственных боевых отрядов в составе образованной Армии Обороны Израиля (политизация ЦАХАЛа и мощное влияние в армии левых являлась головной болью правительства Бен-Гуриона в первые годы существования Израиля). Далее это противоречие еще неоднократно давало о себе знать.

Например, изначально выступая против поселенческого движения на землях бежавших палестинцев, партия не могла в принципе остановить процесс расселения прибывающих в Израиль волна за волной новых иммигрантов (немалую часть из которых, кстати, составляли евреи, изгнанные после 1949 из арабских стран). Поэтому, в конечном итоге, от полного отказа МАПАМ перешла к компромиссному варианту создания кибуцев на оккупированных территориях, но только при условии наличия "лишней земли", которая позволит в будущем беженцам вернуться.

Впрочем, и по беженцам вскоре позиция партии была скорректирована, так как при наличии мощного потока новых иммигрантов-евреев, у молодого и тогда еще нищего Израиля просто не нашлось бы финансовых средств для компенсаций и размещения изгнанных арабов. Посему, этот деликатный вопрос тоже был оттеснен в сферу благих пожеланий, а не конкретных предложений.

Точно так же, выступая за полноценную интеграцию арабов в израильское общество, МАПАМ до 1951 года проводила политику сегрегации (существования раздельных еврейских и арабских партийных секций), опасаясь утратить свои позиции в послевоенном обществе, в целом достаточно сильно пронизанном ксенофобией и шовинизмом. С которыми партия усиленно и не без успеха, надо сказать, боролась, развив бурную агитацию за избрание в Кнессет (парламент) арабских представителей. Собственно, первым арабским депутатом Кнессета и стал член МАПАМ Ростам Бастуни.

В этой связи показателен пример Натана Елина-Мора, откровенного ультраправого ревизиониста и руководителя террористической организации Лехи, который в 1948 году призывал выкинуть палестинцев далеко за Иордан и сломать все их дома. Однако под воздействием социалистической пропаганды МАПАМ этот опытный боец уже в начале 50-х стал одним из самых известных сторонников мирного диалога с арабами и социалистического развития Израиля.

Но наверное наиболее масштабным мероприятием в области практического строительства арабо-еврейского единства можно назвать попытку создания под эгидой партии молодежного арабского крыла - Арабской Пионерской Молодежи.

Евреи и арабы из молодежного крыла МАПАМ

В 1951 году члены молодежного крыла МАПАМ из поселенческого движения "Ха-Кибуц ха-арци" по призыву Арабского департамента партии отправились по палестинским деревням оккупированной Галилеи чтобы набрать из молодых арабов учеников, готовых пройти курс сельскохозяйственного обучения в еврейском кибуце. Понятное дело, что волонтеры постоянно натыкались не только на враждебность арабов, но и на противодействие израильских властей, и тем не менее, в ноябре 1951 года первые шесть учеников приступили к занятиям. 

Спустя полгода таких учеников станет 15, но охват продолжал расширяться и в 1954 движение Арабской Пионерской Молодежи было официально оформлено, причем руководитель МАПАМ Яаков Хазан в своей приветственной речи не только подчеркнул необходимость укрепления братства между трудящимися, но и заявил, что арабские пионеры могут выполнить этот свой долг только если будут верны арабскому же народу. Т.е. смогут найти общий язык с арабской массой.

Которую левые сионисты, как уже было указано, воспринимали без излишних восторгов. Поэтому, например, не было и речи о том, чтобы пионеры создавали в арабской среде аналог еврейских кибуцев-коммун. Учитывая силу традиции индивидуального сельского хозяйства и общую отсталость арабской деревни, левые сионисты ориентировали своих учеников на необходимость пропаганды среди палестинских крестьян кооперативов и преимуществ коллективного и механизированного труда, понимая, что курс на создание коммун пока не оправдан.

Кроме непосредственно трудового обучения, арабы знакомились с азами социалистической мысли, учили иврит, ну и развлекались конечно же: участвовали в совместных походах, спортивных соревнованиях, танцевально-музыкальных вечерах.

Арабы и евреи исполняют дабку, арабский народный танец

Параллельно с пионерским движением МАПАМ развивала свой не менее амбициозный сайд-проект под названием "Молодежное общество", предназначавшееся для детей евреев, изгнанных из мусульманских стран (т.е. наиболее нищих слоёв иммигрантов), которые должны были учиться и расти прямо в кибуцах, впитывая с малых лет социалистическую культуру труда и быта. Сюда также привлекались, - хотя и в гораздо меньших масштабах, - палестинские дети.

Часто МАПАМ даже имела проблемы с израильскими властями, так как арабские территории находились под военным управлением, а некоторые арабы, прибывшие в кибуцы, делали это нелегально с точки зрения военной администрации. Причем еврейские члены кибуцев, среди которых было множество ветеранов еврейской самообороны и войны за независимость, активно сопротивлялись попыткам властей депортировать нелегалов; доходило и до рукопашных схваток с полицией.

Короче говоря, несмотря на все перипетии, связанные с внутренними противоречиями и конфликтами между светлыми идеалами и грустной реальностью, на протяжении 50-х арабское молодежное движение МАПАМ развивалось и росло, достигнув в 1959 году численности в 1800 человек.

Но далее пошел откат. В первую очередь, из-за отказа от просоветской линии. Если в 49-52 гг. курс на рабочее арабско-еврейское братство поддерживался мощными просоветскими настроениями, то после 52-ого, - года начала антисионистских гонений в странах Социалистического блока, - убеждения в правильности избранных ориентиров слегка пошатнулись. Именно тогда, когда сталинское руководство притянуло за уши к показательному и откровенно антисемитскому процессу против руководителя Компартии Чехословакии Рудольфа Сланского посланника МАПАМ в Праге Мордехая Орена, в партии произошёл первый всплеск разочарования в СССР и множество кадров просто покинули её ряды.

А после 1956, - когда Хрущев разоблачил культ личности Сталина, а Суэцкий кризис оживил антиарабскую ксенофобию, - МАПАМ существенно сдвинулась вправо, что было официально оформлено на III съезде партии в январе 1958, положившему конец не только просоветскому курсу, но и самому марксизму, который в значительной мере определял идеологию МАПАМ. 

Вслед за этим МАПАМ фактически начала разваливаться и идеологически, и организационно, превращаясь постепенно в типичную и не самую влиятельную социал-демократическую партию западного типа, курсирующую от одного парламентского альянса к другому.

Неудивительно, что в 1961 году партия отказалась и от организации трудовых лагерей обучения.

Потому как, с одной стороны, из-за крушения былых идеалов, лишенные идеологического воспитания эти трудовые лагеря все больше походили просто на краткосрочные аграрные курсы. 

С другой стороны, многолетние надежды евреев на то, что выпускники смогут помочь палестинской деревне подняться из тьмы, тоже не оправдались. Немногие арабские кооперативы, основанные участниками арабской пионерии, особых успехов не добились. И связано это было не только с недоверием со стороны арабов, но и с отсутствием достойного финансирования, а также весьма суровыми условиями военного правления, ограничивающего всякую инициативу палестинцев. Собственно, конец военного режима в 1966 году нанес последний удар по умирающим арабским кооперативам, так как тысячи арабов устремились на работу в израильские города, а деревенские инициативы мало кого привлекали.

В этот же момент тихо умерло и Арабское пионерское движение; утратившие былой запал евреи более не были заинтересованы в развитии своего арабского филиала, а сами арабы, настроенные по отношению к евреям настороженно, аналогично не проявляли большого желания к сотрудничеству и реализации проектов, исходящих от еврейского руководства. Фактически, несмотря на все старания прошлых лет, МАПАМ не сумела привлечь на свою сторону значительного числа арабов, опираясь лишь на тонкую прослойку арабов-граждан Израиля.