Левые и бретонский национализм

Про левый каталонский национализм я как-то уже писал, а вот про левый бретонский национализм еще нет. 

Бретань, как отдаленная северо-западная периферия Франции, на протяжении всей истории страны считалась депрессивным и крайне отсталым регионом, весьма отличающимся от “французского ядра” как экономически, так и, самое главное, культурно - языком и традициями. И хотя политические бури, поднятые Французской революцией, в общем обходили Бретань стороной, тем не менее и сюда к концу XIX века дошли идеи модерна, породив местный региональный национализм.

Бретонский национализм возник в конце XIX века как консервативное сельское движение хранителей кельтских традиций перед натиском “латинского индустриализма”, но политический формат это движение приобрело только после Первой Мировой Войны. Все из-за непропорционально большой (по сравнению с другими регионами) мобилизации местных жителей, которых французское командование использовало в качестве дешёвого пушечного мяса. Эта эффективная политика утилизации населения депрессивного северо-запада привела не только к массовому послевоенному трауру в бретонских деревнях и общинах, но и к усилению антифранцузских настроений.

Дополнительным стимулом к развитию радикальных “панкельтских” националистических взглядов в Бретани стали действия братьев-ирландцев, умудрившихся прямо во время ПМВ поднять своё Пасхальное восстание, ставшее прологом к войне за независимости Ирландии 1919 года.

Изначально бретонский национализм декларировал свою равноудаленность как от левых, так и от правых. Собственно, основным лозунгом той эпохи был слоган “Na ruz, na gwenn” (“Ни красные, ни белые”), однако в целом первоначальный вариант бретонского регионализма можно было бы охарактеризовать как правый федерализм, аналог сельского народничества, которое в ту пору расцветало в индустриально слаборазвитых странах, типа Югославии, Румынии, Болгарии, Польши.

Тем не менее, ввиду исторического контекста, внутри этого обновленного бретонского национализма не могла не оформиться левая фракция, обращавшаяся к традициям “кельтского” аграрного социализма и имевшая поддержку со стороны Французской Компартии, один из лидеров которой, Марсель Кашен, и сам был бретонцем, уважающим региональную культуру, которая во французском обществе в целом считалась “дикой”. Вообще в то время ФКП довольно благосклонно относилась к автономистским движениям эльзасцев, корсиканцев, фламандцев или басков, рассчитывая с их помощью подорвать “капиталистическую республику”.

Впервые публично левая фракция бретонского национализма проявила себя в 1925 году, после того, как тогдашний министр народного просвещения Анатоль де Монзи в рамках открытия павильона Бретани на Всемирной выставке в Париже заявил, что “ради единства Франции бретонский язык должен исчезнуть”. В ответ на столь вопиющий, сколь и логичный спич, левая фракция “Союза бретонской молодежи” (Unvaniez yaouankiz vreiz - UYV) начинает выпуск “War Zao!” (Вставай!), газеты для рабочих и крестьян, которая довольно быстро приобретает большую популярность.

В 1927 году UYV преобразуется в Автономистскую Партию Бретани (PAB), провозгласившую в качестве цели борьбу за самоопределение бретонцев в рамках общеевропейской системы федерализма и антиимпериалистического и демократического действия. Этот первый конгресс PAB, на котором, помимо всего прочего, был утвержден флаг бретонского движения gwenn-ha-du (черно-белые полосы по образцу американского флага с геральдическими “горностаями” как средневековым символом Бретани), почтили своим присутствием ирландские, валлийские, фламандские, корсиканские и эльзасские националисты, что как бы символизировало общеевропейскую направленность борьбы бретонцев.

Соответственно, в этот момент прямое влияние левых сохраняется и в 1928 году PAB при поддержке ФКП даже инициирует кампанию за пересмотр конституции в сторону федерализации и децентрализации оной. 

Однако, по мере усиления фашистских движений в Европе, внутри бретонского национализма так же начинают бойко развиваться ультраправые тенденции презрения к демократии и плюрализму. Идейное столкновение между правыми и левыми в 1931 году приводит к распаду PAB. 

После чего особенно сильная в Нижней Бретани левая фракция создаёт Бретонскую националистическую революционную партию, печатным органом которой и становится газета “War Zao!”, к тому моменту приобретшая откровенно марксистский “окрас”.

В дальнейшем эта же газета, - но уже под название  “War Sao”, - обретет вторую жизнь благодаря прямой помощи Французской Компартии, под эгидой которой в Париже в 1931 будет создана “Федерация освобожденных бретонцев”, объединявшая бретонскую диаспору в столице.

В этом же 1931 году частью левых из PAB, обитавших в Верхней Бретани была создана Федералистская Лига Бретани, однако спустя всего 2 года эта организация фактически прекратит свое существование, хотя от её имени вплоть до 1938 года будут издаваться различные манифесты и призывы.

К тому же моменту относится и организация другом Марселя Кашена Яаном Сойе культурной ассоциации “Серп” (Az Falz), занимавшейся как бы продвижением бретонского языка, и одновременно с этим популяризировавшей образ СССР как многонациональной федерации, где каждый народ имеет свою автономию (в то время в Советском Союзе еще существовали национальные районы,  кантоны и сельсоветы, ликвидированные в 1937) и продвижением антиколониальных, антимилитаристских и антифашистских идей.

Тем не менее, несмотря на усилия французских коммунистов и связанных с ними бретонских левых, сам бретонский национализм все больше и больше попадал под влияние фашизма. В идеологии новых организаций международная перспектива, интернационализм и федералистские принципы были заменены на сепаратизм, стремление к учреждению “чистого” (в смысле расовой, национальной и культурной унификации) государства и восхищение нацистской Германией.

Свою роль играло конечно и то, что многие молодые люди, попавшие под влияние модного “националистического милитаризма”, увидели в Третьем Рейхе инструмент освобождения от “французского централизма”. Это не было чем-то особенным, ибо в тот же самый момент “кельтские братья” из ИРА в Северной Ирландии успешно налаживали связи с Абвером, рассчитывая на помощь Германии в борьбе с “британскими империалистами”.

В этой связи усилия французских коммунистов по вовлечению бретонских националистов в антифашистский народный фронт в основном не увенчались успехом. Хотя, например, Пьер Геген, один из влиятельных членов “Освобожденных бретонцев” и мэр Конкарно (город в Нижней Бретани), после подписания советско-германского пакта из-за несогласия с прекращением антифашистской агитации покинул ФКП, прокляв “сталинские маневры”. В 1940 году Геген будет схвачен, а в 1941 и расстрелян немцами в качестве ответной меры за действия партизан.

Были и другие примеры участия бретонских федералистов в Сопротивлении, но в целом националисты держались про-немецкой линии и после оккупации Франции отличились массовым коллаборационизмом. Из-за чего в послевоенное время сам по себе “старый” бретонский национализм стал ассоциироваться с нацизмом.

Однако парадокс состоял в том, что именно в послевоенную эпоху в Бретани возник феномен “красного бастиона”, так как именно сельская Бретань с 1945 года превратилась в один из самых надежных оплотов Французской Компартии. Во многом благодаря тому, что в этом регионе ФКП, вопреки марксистскому модернизационно-индустриалистскому курсу, использовала пропаганду антииндустриальной аграрно-социалистической модели, близкой к наработкам довоенной бретонской левой. 

Защита мелких и средних фермеров от натиска крупных агрохолдингов, защита вымирающего бретонского языка и культуры, защита самой структуры мелкотоварного индивидуального хозяйства против наступления промышленного прогресса обеспечила ФКП длительную гегемонию в Нижней Бретани, которая начала рушиться только к концу 90-х, на фоне обезлюдивания и исчезновения основной социальной базы коммунистов - мелких и средних крестьян и предпринимателей.

А в 60-70-х в этом сельском “красном бастионе” расцвел, - согласно духу эпохи, - еще и революционный левый национализм под эгидой Бретонской Республиканской Армии и Бретонской Революционной Армии, воодушевленных, как водится, примерами Ирландской Республиканской Армии, корсиканским Фронтом Национального Освобождения, баскской Эускади та Аскатасуна (с последними двумя революционные бретонские националисты даже сотрудничали) и другими левыми национально-освободительными организациями стран Третьего Мира.

Тогда же возникла и автономистская “новая бретонская левая” в виде национал-коммунистического и довольно популярного Бретонского Демократического Союза и Социалистической Партии Бретани.

Эти распространившиеся в молодежной среде леворадикальные взгляды серьёзно взволновали саму ФКП (все-таки, политическая конкуренция никуда не делась), которая теперь принялась бороться с центробежными тенденциями, закономерно порожденными самой коммунистической пропагандой, апеллирующей зачастую к историческим примерам сопротивления кельтской глубинки французским королям.

Активисты Бретонского Демократического Союза в 70-е

Дошло даже до того, что генсек ФКП Жорж Марше выразил официальный протест Леониду Брежневу после выпуска советской Академией Наук “Атласа народов мира”, в котором бретонцы представлены как этническая группа, отличная от французов. 

В наше время как бы отголоском былого влияния левых с их “аграрным социализмом” и “обороной от Парижа” можно назвать народное движение “красных колпаков” (bonnets rouges), начавшееся в 2013 против нового “эконалога” на грузовой транспорт и, в отличие от движения “желтых жилетов”, закончившееся полной победой: благодаря сочетанию массовых протестов и насильственных действий (разрушению пропускных пунктов и дорожных камер) правительство отменило налог для этого региона.

Отголоском это можно назвать именно потому, что сам по себе позабытый образ “красных колпаков”, - символ восстания бретонцев против налогового гнета французских королей в 17 веке, - был введен в политическую жизнь именно бретонскими левыми, которым очень нравился и цвет, и контекст протеста против “парижской тирании”, связанный с этим образом.